Мы привыкли рассматривать семью как очаг мира и любви, где человека окружают самые близкие и дорогие люди. Однако довольно часто на практике все далеко не так радужно, а семья все чаще напоминает театр военных действий, арену ожесточенных споров, взаимных обвинений и угроз, нередко доходит и до применения физической силы. А в основе всего этого лежит бич нашего общества — пьянство. Слишком тягостны и обширны последствия этого явления. С каждым годом увеличивается число социальных сирот, детей, оказавшихся ненужными своим родителям.

…В домике по соседству со мной жила старушка Нина Сергеевна, тихая и незаметная. И однажды также тихо и незаметно она умерла. Так как все соседи считали, что у нее нет родственников — к женщине никто и никогда не приезжал, похороны при содействии управления по труду, занятости и социальной защите организовали соседи. Но не прошло и недели, как в ее домик, взломав навесной замок, заселилась семья — молодые мужчина и женщина с девочкой лет пяти. Бдительные соседи тут же вызвали милицию. И их удивлению не было предела, когда выяснилось, что мужчина не кто иной, как сын умершей. Жили новые соседи неприметно, ни с кем не общались. Девочка, несмотря на то, что было лето, на улице практически не появлялась. И однажды наш местный Шерлок Холмс — тетя Вера — заявила, что новые соседи — пьяницы, оттого и Нина Сергеевна с ними не общалась. Как позже выяснилось, родители Анечки, так звали девочку, не то что пили — они жили с мыслью о выпивке и пили без закуски, чтобы эффект был помощнее. И однажды в дом на окраине города пришли работники комиссии и инспекции по делам несовершеннолетних. От них-то я и узнала, что наши соседи поменяли уже не одно место жительства. В отношении двоих несовершеннолетних детей они уже лишены родительских прав. И это при том, что  Сергей и Наташа оба имели высшее образование — закончили Могилевский пединститут. Когда они встали не на ту дорожку, история умалчивала. Спиртное постепенно вытеснило из их жизни все самое святое. Даже некогда горячо любимые дети стали им не нужны. Как оказалось, Анечка появилась на свет случайно, и стала для родителей обузой. Поэтому те о ней совершенно не заботились. Анечка, между тем, имела прекрасный музыкальный слух, в чем мы смогли убедиться воочию: она с воодушевлением стучала карандашом по пустым бутылкам, высекая из них, как из палочек кселофона, разные звуки, которые, когда мы прислушались, были ни чем иным, как мелодией песни про крокодила Гену. Анечка мечтала о том, что родители когда-нибудь протрезвеют и её вдоволь накормят. Голодная девочка, живя в грязи среди пустых бутылок, тем не менее, защищала своих родителей, пытаясь убедить нас в том, что ее родители хорошие, просто они… болеют, и попросила не лишать их родительских прав. И столько отчаяния было в глазах малышки, что родителям решили дать еще один шанс для исправления. Целенаправленная работа с этой семьей имела результат. Глава семьи согласился закодироваться, Наташа пообещала, что сама бросит пить. Они даже на работу в жилкомхоз устроились, дома порядок навели. Анечка дефилировала по улице в новой курточке с нарядной куклой в руках. Незаметно мы с ней подружились. Она оказалась ласковой и доброй девочкой, отзывчивой на доброту. Ее не обозлили житейские проблемы. Она хорошо училась в первом классе, сама записалась в музыкальную школу. Ее родители тоже оказались неплохими людьми, но… Через пару лет все вернулось на круги своя. Наташа и Сергей вновь начали пить. В результате девочку из семьи изъяли, чуть позже горе-родителей лишили родительских прав,  а через некоторое время они также  незаметно, как и жили,  исчезли из нашей жизни.

Недавно мне в «Одноклассниках» пришло сообщение от …Анечки. Ей уже 22  года, она работает учителем музыки в музыкальной школе, растит замечательную дочку. Как оказалось, в детском доме она подружилась с воспитательницей. И та в конечном итоге забрала ее к себе в семью. Анечка столько хороших слов написала в адрес своей приемной мамы, и ни словом не обмолвилась о своих родных родителях. Фотографии Ани свидетельствовали о том, что она состоялась, как личность. А если бы на ее пути не встретилась воспитательница, которая смогла подарить ей семью и дать возможность самореализоваться? …

…Она росла в семье «тихо» пьющих родителей, которые пили дома после работы. На фоне класса она сильно выделялась: никаких украшений, неброская одежда, чаще всего с чужого плеча,  пустой, безэмоциональный, потухший взгляд. Расшевелить и  заинтересовать её чем-то не получалось,  чтобы не предпринимали сердобольные соседи и неравнодушные учителя. Насмешки в лучшем случае, презрение и издевательства со стороны ровесников она сносила безмолвно и безропотно.  На уроках ее практически не вызывали — знали, что все равно слова от нее не дождешься. Нередко она без причины прогуливала уроки. Ей ставили тройки — только бы дать аттестат о базовом образовании и сплавить в какое-либо училище.  Сила воли  в ней так и не успела сформироваться. Пример безволья родителей перед бутылкой сыграл своё гнилое дело. Не знала она,  что такое родительские любовь и тепло, забота и участие, поэтому, когда соседи приносили еду или обноски своих детей, она, даже не поблагодарив, убегала, чтобы рассмотреть получше свалившееся на нее богатство. В 15 лет она родила недоношенную девочку, которая через несколько дней умерла. И с того самого момента ее жизнь стремительно покатилась под откос. Беспорядочные связи с мужчина, ежегодная беременность и рождение ненужных детей, от которых она отказывалась сразу же в роддоме, и как финал — смерть от самопального спиртного.

…Алеся была задержана сотрудниками РОВД в пьяном виде в компании таких же пьяных подростков. Они шли на дискотеку. Девочка вела себя неадекватно — пыталась ругаться с работниками милиции, и ее лексикон изобиловал нецензурной бранью. Естественно, данный факт не мог остаться незамеченным. На деле оказалось, что Алеся, учащаяся 8 класса, учится плохо, крайне груба в отношении с учителями, одноклассниками, жестока, высокомерна с подругами, избивает сверстниц. Живет с мамой, торговым работником. Та относится к числу людей, «умеющих жить», дома — полный достаток, ковры, хрусталь, дорогие вещи. С мужем, отцом Алеси, она  разошлась, поскольку он не одобрял ее моральной неразборчивости, а она соответственно относила его к числу неудачников, называла его «рохлей» и т.д. Для мамы Алеси характерно циничное отношение к духовным ценностям, моральным качествам людей. Все достоинства личности определяются возможностями достать, иметь, договориться, решить вопрос «по-свойски». Для Алеси она ничего не жалела — та одевается по последнему «писку» моды, имеет то, о чем многие ее сверстники даже и не мечтают. Но ни разу мать и дочь не поговорили по душам, не поделились секретами. «Слюни» здесь не приветствуются. И как результат, дочь в цинизме превзошла мать, не имеет авторитетов, очень груба с матерью, которая, поняв свою ошибку, уже ничего не может изменить, так как потеряла все возможности воздействовать на поведение дочери. Когда она в порыве злости ударила дочь, та дала ей отпор. И тогда мать бросилась бить в колокола — помогите вернуть дочь, наставить ее на путь истинный! Но что можно сделать сейчас, если переосмысление  своих собственных жизненных позиций мать Алеси сделала слишком поздно, и, как отмечает психолог, которого попросила поработать с дочерью, что-то существенно изменить в личности подростка уже просто нереально. Как сложится ее жизнь  в дальнейшем — неизвестно, ведь на данный момент для нее никаких авторитетов не существует.

…Артем рос в неполной семье — его растила мама, а когда она умерла, опеку над ним установили дед с бабушкой. Однако в скором времени свет в окошке им затмило безмерно употребляемое спиртное. И как результат, малыш, с которым жизнь и без того обошлась жестоко, лишив любимой мамы, был определен в ГУО «Бобруйский районный СПЦ» (Михалевский приют). И таких примеров, к сожалению, можно привести множество.

— Очень жаль, что не всегда семья — это та гавань, где ребенку тепло и уютно, где он согрет родительской заботой и вниманием. Как ни прискорбно, у нас немалое количество семей, в которых  родители променяли счастье детей на спиртное, — говорит Алла Сидорова, заведующая приютом ГУО «Бобруйский районный СПЦ». — К нам ребятишки поступают именно из таких семей. Немалый процент их имеют задержку психического развития, практически все без исключения педагогически запущены, у них ограничен словарный запас, потому что с ними никто не занимался. Эти дети знают о жизни больше, чем иные взрослые. Слишком многое им пришлось пережить и испытать. Каждому ребенку, хлебнувшему самостоятельности, требуется помощь. Одним нужен врач, другим психолог, а третьим — просто хорошее отношение. Главная задача — создать у мальчиков и девочек верное представление о жизни. Мы стараемся отогреть их замерзшие без родительской любви сердца, дать возможность  осознать, что есть не только черный и белый цвета, а  жизнь полна красок! Приятно наблюдать, как оттаивают наши малыши, как раскрываются их таланты. Среди воспитанников также есть талантливые ребятишки, которые и рисуют, и поют, и декламируют стихи, и танцуют. И если бы рядом с ним были родители, которые бы могли уделять им внимание, дать толчок развитию их таланта то, думаю, они бы могли прославить нашу страну. Приятно отметить, что у нас немало добросердечных людей, неравнодушных к чужим проблемам. У приюта уже сложился постоянный круг друзей, которые балуют воспитанников вкусностями. Помогают обустроить их быт на надлежащем уровне. Однако как бы хорошо не относились к нашим воспитанникам мы, наши спонсоры, заменить им родителей мы не в состоянии. Они все равно тоскуют по дому, где нет даже элементарных условий для проживания, по родителям, которые совершенно о них не заботятся, не говоря уже о любви и ласке, которой они их лишили. Для них их родители все равно самые лучшие. А что родители? Редки случаи, когда они посещают своих детей в приюте. Видимо, руководствуются принципом — с глаз долой, из сердца вон. Они предают детей, передав их на воспитание государству. А госорганы, в свою очередь, проводят  целенаправленную работу, чтобы родители встали на путь исправления. В той же Америке, например, к матери, бросившей своего малыша, совсем другое отношение, нежели в нашей стране. Там подобное деяние, равно как и совершение абортов, считается большим позором. От такой матери, как правило, отворачиваются даже близкие, у нее появляются трудности и в материальном плане. Словом, на работе можно поставить крест… А это веское основание задуматься над тем, как жить дальше.

— Алла Николаевна, как-то я посетила приют в тот день, когда к вам привезли новых воспитанников — детей, изъятых из семьи алкоголиков. Честно сказать, меня поразило их неадекватное поведение. Вели они себя довольно дерзко, грубили, демонстрировали свою независимость. Реально ли перевоспитать таких детей, которые благодаря своим родителям, оказались на дне жизни?

— Представление об образе жизни, как известно, формируется в детстве. Оно складывается постепенно, но зато с годами становится настолько устойчивым, что переделать, изменить его в подростковом возрасте практически невозможно. Но, как показывает практика, малыши, оказавшись в нормальной среде, начинают вести себя соответствующим образом, и даже самые «неблагополучные»   дети, склонные к правонарушениям,  постепенно  забывают свои прошлые «заслуги». К нам приходят разные дети, иные ведут себя довольно дерзко, воспринимают сказанное работниками в штыки, но мы ищем ключик к их душам и сердцам. И мне приятно отметить, что находим, и уже спустя некоторое время нам достаточно только построже посмотреть на нарушителя спокойствия: «Мол, в чем дело?» и все, они берут себя в руки…

Понятно, что будущее таких ребят во многом зависит от того, куда и к кому они попадут. В большинстве случаев их надо «тащить»,  то есть помогать с выбором профессии, жильем (за социальными сиротами закрепляется жилье), обустройством в жизни. Если их предоставить самим себе, то многих, безусловно, ждет довольно сложное будущее. Слишком они неустойчивые. Слишком большой и важный период в своей жизни они потеряли. Им трудно быть как все.

И все же рискну утверждать, что в отношении семей, где неблагополучие приобрело тотальный характер, должны применяться продуманные, но достаточно жесткие меры. Так, для многих спившихся, деградировавших родителей детские пособия являются единственным средством их убогого существования, а дети — рабочей силой, добывающей деньги на водку. Такие семьи производят на свет по пять, шесть и больше детей — больных, несчастных. Лишили родительских прав в отношении первых пяти — рожают следующих. А потом сбывают “доброму” государству — оно прокормит и воспитает. Как прокормит и воспитает и каким вырастет ребенок, никогда не знавший нормальной семьи — их не заботит. Государство тратит огромные суммы на пособия и помощь для таких семей, а деньги уходят, как в песок. При этом известно, что дети, рожденные в таких семьях, часто имеют целый “букет” патологий, отстают в развитии от сверстников, склонны к совершению противоправных поступков, зачастую рано или поздно попадают в приют или интернат, а, став взрослыми, практически не способны создавать нормальные семьи. Работники интернатов говорят, что в их учреждениях воспитываются целые “династии”, то есть, выросшие в интернатах люди со временем сдают в интернат собственных детей. Не хочется сгущать краски, но если эту тенденцию не переломить, то через несколько поколений абсолютное большинство жителей нашей страны будут составлять именно такие люди, выросшие без нормальной семьи и несущие на себе печать несчастного детства.

Вспоминается наш разговор с председателем Глушанского поселкового Совета Марией Сущенко, касающийся неблагополучных семей. Мария Леонидовна, по своей сути человек неравнодушный, любящий жизнь и людей, довольно жестко высказала свое личное мнение по данному вопросу — настало время продумывать меры семейной политики, направленные на ограничение рождаемости в семьях, где родители страдают  алкоголизмом и наркоманией,  лишены родительских прав в отношении уже рожденных детей.

Действительно, есть ли смысл в  том, чтобы  за счет таких семей увеличивать численность населения, в то время, как нормальные семьи ограничиваются одним-двумя детьми? Как показывает жизнь, в последнее время все больше рождается детей, ненужных своих родителям. И все потому, на мой взгляд, что наше современное общество утратило самое главное — духовность и сострадание. Чтобы помочь детям, оказавшимся в социально опасном положении, в нашей стране начал находить прописку институт приемных, опекунских семей. С каждым годом количество таких семей растет.  Дело, конечно, нужное, и очень хочется, чтобы с каждым годом количество детских домов, социальных приютов и домов ребенка уменьшалось. У меня есть знакомые, которые усыновили детей, либо создали опекунские, приемные семьи. Перед такими людьми я всегда искренне приклоняюсь. Но в то же время осознаю, что сама лично я бы никогда не смогла взять чужого ребенка на воспитание. И вовсе не потому, что не люблю детей, а потому, что буду мучаться вопросом, смогу ли я дать ему все самое необходимое.

 Елена КУЗЬМИЧ.