Почтенного возраста, худощавый с виду и убеленный сединой, среднего роста — этот человек оказался нашим гостем где-то в начале мая, накануне Дня Победы. Держал мужчина в руках скромный листочек в клеточку, вырванный из школьной тетрадки и исписанный аккуратным разборчивым почерком. Выяснилось: привели его в редакцию воспоминания опаленного войной детства — прочитал он статью об издевательствах над узниками ГУЛАГА, и цепкая память воскресила перед глазами ужасы, пережитые им самим в концлагере Озаричи. Захотелось ветерану поделиться своими воспоминаниями с читателями, но поскольку праздничный номер нашей газеты уже был практически сверстан, мы условились, что к этой теме еще вернемся, и разговорились.

— Родился я и все мое детство прошло в деревне Орсичи Брожского сельсовета, — начал свой рассказ Иван Степанович Букас. — Теперь живу в Бобруйске, хотя всю жизнь проработал в организациях и на предприятиях нашего района… Вот попалась мне на глаза статейка «Нафтапий Френкель — сатана ГУЛАГА», опубликованная в одной из городских газет, и читал я ее и плакал, вспоминая те ужасы и бесчинства, которые сам пережил во время войны. Все осталось в моей памяти: и как фашисты расстреливали и вешали невинных людей, и как я лежал среди трупов в озаричском лагере, ходил по ним и переступал их, и как шатало от ветра, потому что был истощен от голода… Вспоминая это, я сравнивал свое, детское, пережитое с муками тех людей, репрессированных и осужденных, сосланных на лесоповалы, в шахты и на великие стройки, где их порой заживо бросали в бетонный раствор и замуровывали, увеличивая тем самым объемы бетонирования. А ведь когда-то я не верил рассказам моих земляков-односельчан, которые тоже были репрессированы и осуждены за свои какие-то мелкие, необдуманные по молодости ошибки и поступки, и им самим пришлось пройти через страшные унижения и издевательства от гулаговского начальства…  

Иван Степанович неожиданно замолчал, взволнованно потирая ладони и их тыльную сторону со вздутыми жилами, и, глядя на него, можно было подумать, что он где-то в седой голове напряженно листает страницы своей памяти.

— Рассказывал мне о такой своей судьбе односельчанин Павел Стрельцов, — преодолев спазм волнения, вновь оживился Букас. — Было это уже после войны, в 50-е годы… Он, а также Федор Толстик и Сергей Рудько вернулись из мест заключения домой. Я тогда был студентом, уже армию отслужил… Жаль только, не дожили эти люди до наших дней, когда правда стала известной. А ведь сколько горя хлебнули…

Хватило беды сполна и малолетнему Ване Букасу. Как такового и не было у него настоящего беззаботного детства — забрала, заглотила своей кровожадной пастью все детские игры и шалости ненасытная война. Когда она началась, мальчишке всего пять лет исполнилось, на шестой годок перевалило. Отец, Степан Иосифович, ушел на фронт бить немцев и позже вернется с войны инвалидом. На руках же у матери, Анастасии Леоновны, останутся он да годовалый, младший братишка Витька. Все трое, мать и дети, в  марте 1944-го и окажутся в озаричском концлагере. Их семью, как и других сельчан, немцы хотели угнать в Германию, но на худо или на добро Ваня-непоседа, катаясь на санках, сильно поранил руку, которая загноилась и долго не заживала.

— Вылечил доктор-фриц, насыпал на рану порох и поджог, — вспоминает Иван Степанович, и невольно сумрачная улыбка проплыла по его лицу. — Страшно и больно было, но, на удивление, рана стала затягиваться… Не угнали в неметчину, так отправили в Озаричи. А там, в лагере — сущий ад. За колючей проволокой на голой земле царили холод и голод. Фашисты чувствовали свой конец, ведь уже фронт был близко, наши наступали, поэтому зверствовали над нами, узниками, как могли. Издевались варварски… Бросали через ограду вверх буханку хлеба — люди вскакивали, поднимались, прыгали, чтобы добыть, ухватить хоть корочку от брошенной буханки, а в это время раздавался дикий хохот фрицев и звучали автоматные да пулеметные очереди. И на землю падали убитые… Просто не знаю, как выжили. Слава Богу, скоро Красная Армия нас освободила, — с благодарностью в голосе говорит бывший узник концлагеря.

Как напоминание о той страшной и далекой войне Иван Букас до сих пор носит осколок в левой руке. Он ему не мешает. Привык уже человек к смертоносному кусочку металла, который все же оставил ему, малолетнему, жизнь. Поэтому и не собирается его удалять. Видимо, этот осколок — для него своеобразный талисман. Но в те далекие послевоенные годы, может, и мешал он подростку. Ведь и ему пришлось наравне со взрослыми впрягаться в тяжелую мужскую работу, помогать им восстанавливать разрушенное хозяйство, обустраивать и налаживать мирную жизнь.

— Довелось работать на торфопредприятии «Редкий Рог». В армии отслужил, как положено… Но к знаниям тянуло, хотелось определенную профессию получить. Вот и поступил в техникум механизации и электрификации сельского и лесного хозяйства. Находилось это учебное заведение тогда в райцентре Городок, что в Витебской области, — знакомит с вехами своей трудовой биографии Иван Степанович. — Окончил его успешно. Получил инженерную специальность. Не скажу, что во многих местах работал, потому что на долгие годы связал свою трудовую жизнь с нашей районной Сельхозтехникой. Так раньше эту организацию называли, а сейчас, если не ошибаюсь, Бобруйское ОАО «Агромашсервис». 

С этого предприятия Иван Букас и на заслуженный отдых ушел. О своем бывшем рабочем коллективе, ставшем ему на долгие годы родным, ветеран труда вспоминает с теплотой. Да и его многие, с кем довелось вместе работать, хорошо помнят. Человек по характеру энергичный, живой и подвижный, он и на пенсии не мог сидеть без дела — еще много лет работал, правда, уже в другой организации.

Почтенный возраст ему и сейчас не помеха. Иван Степанович, хотя и стал городским жителем, однако считает себя коренным сельчанином, тружеником от земли. Он очень часто, можно сказать, постоянно навещает Орсичи, где стоит родительский дом, осталась родная усадьба. Букас поддерживает в своем дворе хозяйский порядок, присматривает за приусадебными постройками, следит за садом и огородом. У односельчан, особенно пожилых его сверстников, давно сложилось впечатление, что этот дом словно и не покидал никто и никогда — вечно их земляк занят хозяйскими заботами и хлопотами. Самому же Ивану Степановичу каждое возвращение в родные места дарит не только новые встречи со старожилами деревни, но и напоминает об опаленном войной детстве. И тогда ужасы концлагеря Озаричи вновь встают перед глазами бывшего малолетнего узника.

Михаил БОСАК.